Когда жизнь – не сахар
Поначалу в кармане у Флоренс был лишь диплом престижнейшего экономического факультета Сорбонны и опыт работы в сахаротрейдинговой компании. В России у нее продолжилась «сладкая» жизнь. Из Бразилии, Таиланда и Кубы на российский Дальний Восток ее стараниями потекла сахарная «река». Но, проработав несколько лет трейдером, Флоренс поняла, что развиваться в этой профессии дальше некуда.
– Решили с финансовым партнером открыть свое дело, – вспоминает она. – Перебрав несколько идей, остановились на выращивании роз, которые можно было продавать с высокой рентабельностью. В России большой импорт цветов, но очень мало роз собственного производства. Мне интересно было развивать именно это направление.
Сначала бизнес-план был рассчитан на массовое производство. Французы хотели задействовать три гектара и выращивать розы, как, например, в Кении. Но когда Флоренс начала плотно заниматься сортами роз, поняла, что не хочет делать то, что делает большинство. Ей показалось это скучным. Она решила выращивать только душистые розы, и не на трех гектарах, а на одном.
Ориентировалась сразу на московский рынок. Только в столице был возможен большой объем продаж. Начала изучать спрос. В цветочных магазинах спрашивала про душистые розы. Везде твердили: «Такие розы нельзя выращивать, на них не будет спроса, у многих людей аллергия, вы прогорите». Флористы вторили: «В России не любят душистые цветы», и ссылались на лилии, у которых сильный, «тяжелый» запах.
Когда Флоренс стала искать землю, вдруг поняла, что Россия – не такая уж и большая страна.
– Но я уже знала, что у розы на самом деле пахнут лепестки, а не пыльца. Забегая вперед, скажу, что потом я не встретила ни одного человека, у которого была бы аллергия на наши розы! Поэтому считаю, что изучение рынка в России – это полный бред.
Когда Флоренс стала искать землю, вдруг поняла, что Россия – не такая уж и большая страна. Место для теплицы найти было не так просто.
– Я прожила в России к тому времени больше десяти лет, и знала, что объезжать подмосковные хозяйства и говорить: «Я – француженка, хочу купить у вас землю», было совершенно бесполезно. Цены в этом случае взлетели бы до небес, и производство стало бы бессмысленным. Я работала, как русский человек, искала землю на продажу через своих знакомых. Мне порекомендовали Калужскую область. Там в итоге и купила у частника около деревни Бабынино в чистом поле участок в 5 гектаров.
Это место в 200 километрах от Москвы. По доступным ценам там можно было подключить коммуникации – воду и электроэнергию.
На начальном этапе бизнес потребовал 5,5 млн. евро инвестиций. Оформлением необходимых бумаг занималась генеральный директор Ирина, которая работала в местной администрации. Иностранцу, не зная менталитета местных чиновников, это не под силу, убеждена Флоренс. В России все упирается в ненужные, но обязательные расходы. В одной конторе здесь выдают документы и справки, в другой – ставят на них печати, при этом везде надо платить…
«Кофе брейк» и «Экстаз»
Строительство теплицы началось в чистом поле. Чтобы подготовить ровную площадку, привезли и насыпали на целину три метра грунта. Стали искать бульдозер, чтобы выровнять землю, и оказалось, что вся техника в Калужской области тогда была задействована на строительстве завода Volkswagen...
Таковы были российские реалии. Флоренс изначально собиралась решать только организационные вопросы. На деле же пришлось стать прорабом, показывать рабочим, где рыть яму под очистные сооружения, как делать дренаж... И даже самой охранять стройматериалы, чтобы не растащили.
Стройка длилась почти полтора года, смета выросла в два раза.
– Стройка длилась почти полтора года, смета выросла в два раза. Чтобы определиться с сортами, поехала на международную выставку-ярмарку в пригород Амстердама. Там выяснилось, что роз душистых сортов не так уж и много. Кроме того, специалисты в Голландии мне возражали: «Вы не представляете, какой у вас дурман будет стоять в теплицах. Люди не смогут там работать». На самом деле, запах лепестки отдают в основном, когда бутон уже срезан. К тому же у нас была теплица 100 на 100 метров, с высотой потолков 6 метров, это очень большой объем!
Флоренс выбрала 12 сортов роз, которые никто и никогда в России не выращивал. «Кофе брейк», «Анджи романтика», «Пионская роза»... Один из самых душистых сортов – «Экстаз». Обращала внимание на запах, цвет, величину бутона, стебли и листья.
– В августе 2008 года мы посадили 90 тысяч кустов. Это были маленькие 10-сантиметровые черенки. К каждому корню подвели капельницу. Мы выстроили высокотехнологичную теплицу, где всеми процессами управлял компьютер. Когда воздух нагревался до определенной температуры, автоматика отключала отопление. Если не хватало света, зажигались мощные лампы. Специальные датчики посылали сигнал, когда розам требовалась вода или удобрение…
Кирилл Кононов, маркетинговый аналитик Intesco Research Group:
– Импортная цветочная продукция традиционно занимает на российском рынке около 90% оборота. В последние годы в результате расширения тепличных площадей в Московской области и южных регионах страны эта доля сократилась до 85% и в ближайшем будущем вновь должна сократиться. В отличие от развитых западных рынков, меньшие доходы населения и меньший объем рынка как такового приводят к сравнительно большой доле на российском рынке «сезонных» фирм, появляющихся весной, в период наибольших продаж, и закрывающихся впоследствии. Кроме того, сравнительная неразвитость рынка обуславливает консервативность спроса и предпочтение традиционным сортам. Средняя рентабельность в отрасли колеблется в пределах 3-10%, однако из-за большой доли серого сектора реальная рентабельность может быть несколько большей.Минимальная площадь конкурентоспособных проектов по оценкам участников рынка составляет 25 га, а оптимальная, позволяющая конкурировать и на международном рынке – 50 га. В этом случае постройка 1 га современной теплицы стоит около 1 млн евро. Срок окупаемости современных теплиц составляет не менее 4-5 лет.
Неожиданно сложности возникли с подбором персонала. И это в стране с 8-процентным уровнем безработицы! Сотрудники в первый год получали оклад 9 тысяч рублей и столько же премиальных. 18 тысяч (около $600) для российской глубинки — не маленькие деньги. Но люди уходили на меньшую зарплату, чтобы только меньше работать. Пришлось вводить строгую дисциплину. Хотя сама француженка говорит, что хотела управлять, а диктовать ей было совершенно неинтересно. Но куда деваться?
Вскоре удалось подобрать более-менее работоспособную команду. На предприятии сейчас трудятся 40 человек, средняя зарплата – 22 тысячи рублей (чуть более $700). Рабочий день у них расписан по минутам. В течение дня у рабочих три перерыва: один часовой, два – по полчаса.
Особенно сложно было найти агронома, который разбирался бы в технологии выращивания роз. Сначала Флоренс договорилась о сотрудничестве с французским Институтом агрономии. Но с некомпетентным сотрудником вскоре пришлось расстаться. Те несколько месяцев, что искали нового консультанта, ей самой пришлось разбираться в инженерных системах и электрике. Потом пришел опытный агроном. И целое лето в результате ушло на написание должностных инструкций для цветоводов. Консультант лично показывал работницам, как правильно выбирать сильный стебель, как подгибать розы. Тонкостей здесь много. Например, линия среза цветка должна проходить на высоте до трех пальцев от корня, ни сантиметром выше.
Сначала Флоренс рассчитывала выйти на окупаемость проекта через 3-5 лет, теперь думает о 6-7 годах.
«Чем вы душите свои розы?»
Первые розы срезали через 30 дней. Заранее договорились о реализации с цветочными магазинами.
– Наши розы на продажу нужно выставлять максимум через два дня после срезки, – говорит Флоренс. – Для меня важно было обозначить торговую марку, поэтому мы со своими цветами много участвовали в показах, выезжали на выставки. И, бывало, слышали: «Чем вы свои розы душите?» Многие не верили, что наши цветы естественным образом источают аромат парфюма…
Зимой компания «Фея розы» ежедневно реализует 2 тысячи стеблей, летом – 6 тысяч. В магазины их отдают по 95 рублей. Продавцы накручивают цену в 3 – 4 раза. «Я считаю, что в рознице они не должны продаваться больше чем по 150-200 рублей, а на самом деле их цена доходит порой в салонах до 400 рублей, а однажды я видела, что за них просили и 700 рублей», – рассказывает Флоранс.
Леонид Громов, министр сельского хозяйства Калужской области:
– Думаю, что девизом Флоренс Жерве Д'Альден на воротах ее предприятия могли бы стать слова «Основательность и ответственность». Именно эти качества отличают ее как бизнесмена и человека. Трепетное и творческое отношение к своим уникальным розам, к собственному бренду не позволяют Флоренс успокаиваться на достигнутом. Она очень гордится плодами своего труда и всегда сама представляет свою продукцию. Более трех лет ее прекрасные цветы пользуются неизменным спросом не только в Калуге, но и в других российских городах, включая столицу. Розы Флоренс – неизменное украшение региональных и общероссийских сельскохозяйственных выставок.Политика Калужской области в сфере агропромышленного комплекса ориентирована на привлечение инвестиций. Именно за счет этого мы ведем обновление основных фондов, осуществляем техническое переоснащение и модернизируем технологии. Сегодня наш инвестиционный портфель достиг 20,3 млрд. рублей. Порядка 80% продукции, производимой сельскохозяйственными организациями региона, приходится на долю тех хозяйств, в которых работают инвесторы. При этом инвестиционные проекты успешно реализуются не только в крупных предприятиях, но и на базе малых форм хозяйствования. Созданы необходимые условия для того, чтобы каждый участник многоукладной сельской экономики, ориентируясь на требования рынка, опираясь на собственную предпринимательскую инициативу и поддержку государства, мог занять свою нишу и работать эффективно.
При этом 70% себестоимости цветов – это затраты на электричество и зарплата персонала. Сначала Флоренс рассчитывала выйти на окупаемость проекта через 3-5 лет, теперь думает о 6-7 годах.
– Нам есть, чем гордиться – у нас хороший продукт, – говорит она. – Поэтому, наверное, есть и vip-клиенты. Наши цветы покупает администрация президента России и Федеральная служба охраны.
Сегодня в компании «Фея розы» думают, как использовать отходы от цветов. Один из вариантов – сушить лепестки. Для этого нужно специальное оборудование. Флоренс говорит, что с удовольствием бы делала эксклюзивные наборы для ванн с солью и лепестками роз.
– Быть в России бизнес-вумен нелегко, – признается она. – Здесь своеобразное отношение мужчин к деловым женщинам. Случалось, я приезжала на переговоры, а будущие партнеры… начинали общаться исключительно с моим коллегой, меня же в упор не замечали. Потом очень удивлялись, узнав, что «господин Д’Альден» – это я…
Делать в России качественный продукт, по ее мнению, тоже тяжело, а риски достаточно высоки.
– Но знаю одно: такую вот теплицу во Франции с таким же успехом я бы сделать не смогла, – резюмирует Флоренс. – У меня на родине устоявшееся общество, все давно распределено, семейные кланы заняли свои ниши. А в России еще можно сделать новый продукт. Жить здесь нелегко, всегда возникают какие-то проблемы, но есть масса вариантов их решения…
Вот только один из случаев. Однажды из-за поломки насосов теплица на два дня осталась без воды. Для цветов это очень много. Почти смертельно.
– И что вы думаете? – вскидывает брови Флоренс. – Нас спасли местные пожарные со своей машиной. Во Франции это было бы невозможно!